Дискусійний клуб
Запрошуємо до дискусійного клубу «Ключа»! Правила форуму дивіться тут.
Дискусійний клуб / Книжкова графіка / Максим Паленко
Максим Паленко |
|
|---|---|
Nata
|
|
 11 травня 2011, 10:51
|
|
|
Nata
|
Сайт Максима Паленка : http://palenko.livejournal.com/ |
|
11 травня 2011, 10:52
|
|
|
Nata
|
Максим ПАЛЕНКО: Графика лишь тогда убедительна, когда она достовернаИмя этого художника сравнительно недавно стало известно широкому кругу читателей. За довольно короткий период времени он оформил около двух десятков объемных книг для детей и юношества, которые друг за другом вышли в свет сначала в «Видавництві Старого Лева», а затем в издательстве Ивана Малковича «АБа-Ба-Га-Ла-Ма-Га». Просматривая сотни иллюстраций, созданных этим молодым по возрасту, но зрелым по мастерству графиком, ловишь себя на мысли, что это действительно явление в современном украинском графическом искусстве. Мало кто знает, но Максим ПАЛЕНКО, перед тем, как утвердиться в среде таких же, как и он, иллюстраторов, наконец, заинтересовать издателей своей графикой, должен был разработать определенную стратегию позиционирования себя, как художника-оформителя книг, рассчитанных на юного читателя. Забегая наперед, скажем, что задуманное им изначально сработало и с каждым новым, оформленным изданием, придавало ему лишь уверенности в собственном творчестве. *** — Максим, знакомясь с твоей графикой, размещенной на официальном сайте «Видавництва Старого Лева», был поражен тем количеством книг, которые ты проиллюстрировал за последние пять лет. Тобой оформлена, в частности, серия книг современного английского писателя Джереми Стронга, а также повесть «Приключения трижды знаменитого разбойника Пинти» прозаика из Закарпатья Александра Гавроша. Как начиналось твое сотрудничество с этим «Видавництвом Старого Лева»? — «Видавництво Старого Лева», прежде всего, близко мне тем, что расположено в городе, где я учился книжной графике в Украинской академии книгопечатания. Именно во Львове, овладевая ремеслом, я имел возможность погрузиться в незабываемую атмосферу украинской культуры, неформально пообщаться с известными писателями, художниками, артистами, для которых любимыми местами встречи были, например, центр «Дзига» и кафе-клуб «Лялька». А вспомнить те же художественные салоны во Львовском Дворце Искусств, которые каждую осень там проводятся. Помню, у меня тогда даже возникли параллели между Львовом и Парижем времен Винсента Ван Гога, Поля Гогена, Поля Сезанна, Тулуз-Лотрека. Мне казалось, что эта эпоха постимпрессионизма бесповоротно утрачена, а она будто продолжала жить в красках живописных полотен галицких художников... Поэтому, вовсе не случайно, по окончании Украинской академии книгопечатания, поработав несколько лет в рекламе, начал присылать собственную графику издательствам. Первым откликнулось «Видавництво Старого Лева». Одной из первых проиллюстрированных мною книг для этого издательства стала «Ракета на четырех лапах» Джереми Стронга, вышедшая в свет в 2005 году. А редакции таких журналов, как «Пізнайко», «Професор Крейд» нашли меня сами и предложили проиллюстрировать произведения, помещенные в этих периодических изданиях. — Кстати, не смог найти информацию в интернете о том, где ты сейчас живешь, в какой школе учился? — Живу я в селе Ново-Александровка Днепропетровской области. Начальное художественное образование получил сначала в художественной школе, в которой начал учиться с четвертого класса, а затем в Днепропетровском государственном художественном училище им. Е. Вучетича. Честно говоря, родители решили за меня, кем я должен быть в будущем. У отца была мечта стать профессиональным художником, но этого не произошло по разным причинам. Пришлось уже мне ее воплощать. Реальным толчком к окончательному определению с профессией стало для меня знакомство с преподавателем художественного училища Александром Григорьевичем Немятым. Ему, наверное, принадлежало то, что он учил студентов видеть предметы глазами художника, находил такие слова, после которых внешний мир для некоторых приоткрывался какими-то неповторимыми гранями. — Интересно, ты помнишь свою дипломную работу, которой завершалась твоя учеба в Днепропетровском государственном художественном училище им. Е. Вучетича? — Это был народный календарь «12 месяцев», оформленный мной в манере бойчукистов. К тому времени очень увлекся творчеством Василия Седляра, Ивана Падалки, самого Михаила Бойчука, в художественных произведениях которых мне импонировала их монументальность в изображении народного быта. Помню, очень скрупулезно рисовал эскизы, а потом под руководством того же Немятого в течение нескольких месяцев резал и печатал линогравюры. Диплом фактически стал первой моей серьезной работой в художественной графике — Знаю, что этапной для тебя работой стало оформление исторической трилогии лауреата Премии им. Леси Украинки Владимира Руткивского «Джури козака Швайки», «Джури-характерники», «Джури і підводний човен», которая вышла в свет в издательстве «А-Ба-Ба-Га-Ла-Ма-Га» в 2007, 2009 и 2010 годах. Иллюстрации в них настолько необыкновенные, что, как по мне, и текст, и графика к каждой из книг равноценны. — Если объективно оценивать графику всех трех книг, то больше всего мне удалась вторая — «Джури-характерники». Иллюстрации в ней отличаются метафоричностью, а не описательством. Основные персонажи произведения так изображены, что по какой-то одной-двум деталям можно легко угадать их черты характера. Тем более, когда они по воле автора имеют такие характерные фамилии как Швайка, Вырвизуб, Хвостокрут, Кривопичко, Колотнеча, Чорторий... Эта лаконичная выразительность мне очень импонирует у Владимира Руткивского, когда он, двумя-тремя штрихами, дает исчерпывающую характеристику своим литературным героям, например, вот хотя бы так: «Обвести противника вокруг пальца, как последнего дурака, а потом наблюдать, как тот в бессильной злости сотрясает кулаками воздух — это высшая радость для казака!» Много в иллюстрациях и природного ландшафта, на фоне которого происходит какое-то отдельное сюжетное действие. — Вот ты упомянул о метафоричности, а я бы еще добавил ассоциативность. Она тоже присутствует в твоих иллюстрациях. Например, чтобы юный читатель мог представить кол, на котором должны были казнить главного героя романа «Джури-характерники» — казака Швайку, ты рисуешь рог носорога. Сабля в руках татарина, по твоему замыслу, напоминает смертельно опасную гадюку, а у казака — разозленный рой пчел. Семена одуванчика в полете вдруг становятся тучей стрел, направленных в сторону врага легким дыханием казака. На фоне сорочки-вышиванки читатель может увидеть волов, которые пашут, оставляя после себя тонкую линию вышивки... — В отдельных моих графических работах есть еще некое скрытое содержание. Например, в «Джурах-характерниках» рассказывается о том, как татарин Рахмон торговал с дедом Кибчиком. Автор будто подводит к мысли читателя, что лучше торговать, чем воевать. Я изобразил этих двух героев верхом на экзотических животных, силуэты которых напоминают форму монет времен Крымского ханства. Причем, слева показан аверс монеты, а справа ее реверс. Специально исследовал, как выглядели джучидские серебряные дирхемы и медные пулы в XV—XVI веках. Ведь именно в этот период происходит действие в исторической трилогии Владимира Руткивского. К разделу «Невольничий рынок» романа «Джури-характерники» я нарисовал плененных татарами украинцев — детей, мужчин, женщин, — связанных между собой колодками и веревками. Вот за этими невольничьими путами в иллюстрации, если внимательнее к ним присмотреться, можно угадать арабскую вязь. В рисунок умышленно встроено выражение на арабском языке, в котором говорится что-то о любви к ближнему... Мне важно было показать вот это несоответствие между словом и делом, когда, с одной стороны, провозглашается добро, а с другой, причиняется зло людям другой веры. В предыдущем разделе эта же тематика прослеживается в другой иллюстрации — отец и мама с маленьким сыном на руках, на шеях у которых изображено ярмо в форме полуострова Крым. — Все иллюстрации, о которых ты рассказываешь, черно-белые. А вот обложки к книгам трилогии выполнены в цвете. Есть в чем-то принципиальная разница между первым и вторым, когда решаешь что-то концептуально? — Рисунок для книжного переплета и внутренняя иллюстрация принципиально отличается хотя бы тем, что мне приходится делать его максимально привлекательным и заметным. От этого, в большой мере, зависит коммерческий успех книги. Не всегда этого удается достичь, особенно тогда, когда не успеваешь по графику сдачи иллюстраций— А как ты в своих иллюстрациях достигаешь достоверности, изображая быт тех же казаков, татар, польских панов? — Прежде чем начать работу над иллюстрациями, я довольно длительное время изучаю все, что так или иначе связано с описываемым в книжке событиями. Приходится изучать массу источников в интернете, просматривать энциклопедии, журналы, альбомы, чтобы потом увереннее себя чувствовать, изображая, скажем, животных, одежду героев, архитектуру зданий, улицы городов, транспорт и т.п. Этот вспомогательный материал тщательно изучаю и постоянно к нему обращаюсь в процессе работы над иллюстрациями. Мне повезло, что один мой знакомый принес отсканированный альбом о Запорожье, в котором была масса фотографий разных предметов быта — казацкие сабли, турецкие ятаганы, кольчуги, пирначи, бунчуки, пороховницы, доспехи для коней, бандуры, кобзы, колыбели, посуда и многое другое. Все это очень мне понадобилось, когда начал работал над оформлением трилогии Владимира Руткивского. Кстати, есть такой известный художник-график Денис Зильбер, который сначала жил с родителями в Беларуси, а потом эмигрировал в Израиль. От его графики я просто в восхищении. В одном из интервью он рассказал о том, как, оформляя какую-то публикацию к журналу, нужно было изобразить бездомного в Нью-Йорке, который сидит и разговаривает в телефонной будке. Рисуя эту сценку, Зильберу сначала пришлось закачать из интернета большое количество изображений таксофонов, которые в каждом штате Америки выглядят по-разному. Наконец, он таки вычислил именно тот, который его интересовал, и уже ни у кого не возникало сомнений, что события разворачиваются именно в Нью-Йорке. Вот эта углубленность в материальную культуру очень важна для книжной графики. Правдивость в изображении разных предметов в иллюстрации создает словно эффект присутствия художника в каком-то конкретном эпизоде книги. — Листая страницы оформленных тобой книг, обратил внимание на иллюстрации, в которых ты будто показываешь людей и окружающую природу с высоты птичьего полета. Вспоминается рисунок, на котором был изображен знаменитый порог Ненасытец на Днепре времен Запорожской Сечи в виде головы разгневанного быка и крохотная лодка с силуэтом мальчика посредине разбуженной реки. Тебе не кажется, что вот этот визуальный эффект очень часто используется в таких популярных у детей компьютерных играх как стратегии? — Информация, которую извне вбирает в себя человек, а конкретнее художник, со временем воплощается в какие-то художественные образы. Вообще, пространственность, характерная для родной мне Днепропетровщины, соседней Полтавщины, всегда увлекает и очаровывает, особенно тогда, когда по ним путешествуешь. Меня, например, поражает монументальность и величественность Карпат. Однако комфортнее себя чувствую среди необозримой степи, там, где когда-то запорожские казаки устраивали засады на татар, отбивали в них ясырь, сопровождали чумаков, которые возвращались с солью из Крыма. Собственно, все это есть в моих иллюстрациях, которые, надеюсь, нравятся не только детям, но и взрослому читателю. Джерело:Головко, Тарас. Максим ПАЛЕНКО: Графика лишь тогда убедительна, когда она достоверна // День. – 2010. - №237-238, пятница, 24 декабря. – Режим доступу : http://www.day.kiev.ua/298962 |
|
11 травня 2011, 11:01
|
|